Ричард Штерн - Вздымающийся ад [Вздымающийся ад. Вам решать, комиссар!]

Другой визит — в камеру Петера Вардайнера, в то же время.

Посетитель. Позвольте представиться. Я доктор юриспруденции Мессер и прибыл по поручению герра Бургхаузена. Разрешение на посещение получено от прокурора Штайнера.

Вардайнер. Наконец-то! Давно уже пора принять меры против этого свинства. Что вы предлагаете, доктор?

Мессер. Герр Вардайнер, все, что можно и что нужно сделать, я уже обсудил с директором Бургхаузеном.

Вардайнер. Ну ладно, ладно, и что вы придумали?

Мессер. Все очень просто. Вы сделаете заявление, что предъявленное вам обвинение в совращении несовершеннолетней и зависимой от вас особы обоснованно, но вы совершили это без злого умысла и не имея представления, что преступили закон. Как только вы подпишите это заявление, тут же будете освобождены.

Вардайнер. Что за бардак! Вы мне советуете добровольно вскочить в ту кучу дерьма, которую противники навалили передо мной!

Мессер. Нужно принимать ситуацию такой, какая она есть. Только так можно устроить все по-тихому. Вы окажетесь на свободе, сможете — и я вам это очень рекомендую — уехать с супругой в длительный отпуск. К примеру, на Сицилию, говорят, там зимой особенно хорошо.

Вардайнер. Вы собираетесь меня уничтожить! Заткнуть рот, вырвать перо из рук! И в этом заговоре — и Бургхаузен, который только ждал удобного случая, чтобы от меня избавиться. Небось уже приготовлен и мой преемник, который только и ждет возможности усесться за мой стол и запустить все по старой колее…

Мессер. Господи, что с вами, герр Вардайнер? Вызвать врача? Вы ужасно выглядите! Почему вы мне не отвечаете? Прошу вас, не волнуйтесь и не двигайтесь!

Все еще был понедельник, 20.55. Комиссар Циммерман, сопровождаемый Келлером, вернулся к своему служебному автомобилю и вызвал по радио управление. Ответил Фельдер.

— Есть новости? — спросил Циммерман.

— Похоже, Фриш-Галатис нашел важные следы, — радостно сообщил Фельдер. — Они с Вайнгартнером работают в лаборатории земельного управления.

— Отлично, — протянул Циммерман. Он был доволен, поскольку техническое оснащение баварского земельного управления было лучшим в Федеративной республике, а может быть, и во всей Европе.

— А что еще?

— Вайнгартнер проинформировал капитана Крамер-Марайна. Теперь тот требует от нас, чтобы в его распоряжение предоставили Хесслера с его машиной. Хочет провести новый допрос и новый осмотр. Я обещал ему это, при условии, что вы не будете возражать, на завтра. Если, конечно, не произойдет ничего неожиданного.

Циммерман усмехнулся прислушивающемуся Келлеру, который ответил тем же. Оба многоопытных криминалиста, по крайней мере в эту минуту, могли быть довольны собой и своей работой.

Комиссар продолжал:

— Пусть фон Гота разыщет доктора Шмельца и попросит того приехать в полицайпрезидиум. Разумеется, пусть сопровождает его и проведет парадным входом. Но ничего конкретного пусть не говорит. Тем более о смерти его сына — это я возьму на себя. А Ляйтнер привезет к нам Хесслера с его автомобилем. Через черный вход.

— Понял, — подтвердил Фельдер.

Но у Циммермана были и еще распоряжения.

— Когда появится фон Гота, пусть сменит вас. Вы тем временем подготовите что-то вроде торжественного финала — со всем, что полагается. Ни о чем и ни о ком не забудьте. Нойемюлештрассе, в двадцать три пятнадцать. Ясно?

— Ясно! — снова подтвердил Фельдер.

Циммерман, склонившись к Келлеру, негромко спросил:

— Как думаете, получится?

— Почему ты у меня спрашиваешь? Я всего лишь старик!

Циммерман хохотнул.

— Ты же не захочешь, чтобы я тебя отвез домой?

— Полагаю, будет лучше, если дома появишься ты, — посоветовал Келлер. — Жена тебя наверняка ждет.

— Она ждет меня все годы, что мы женаты.

У Циммермана вдруг резче обозначились все морщины на лице.

— И несчастье, постигшее нашего сына, проверит, что осталось от наших чувств.

— Веришь, я в такие моменты начинаю понимать, — заметил Келлер, — почему меня всегда считали хорошим криминалистом.

— Ты смог им стать, потому что был один на свете, только со своим псом, и не должен был делить время и силы между работой и семьей, — ответил Циммерман.

Келлер, соглашаясь, кивнул.

— Служба была единственным смыслом моей жизни и заменяла мне семью. И благодаря этому в ближайшие часы я сумею раскрыть тайну странной связи между Шмельцем и Хесслером. Определить, кто из них — «злой дух», а кто — жертва. Надеюсь, мне удастся рассечь связующие их путы, как отрезают пуповину!

— Хорошо бы! — заметил комиссар. — А уж поодиночке я с ними справлюсь.

В перерыве концерта зрители повалили в фойе и к буфетам.

— Блестяще! — изрекал музыкальный критик Фюрст перед кучкой любопытных слушателей. — Только немного холодновато.

Клостерс пригласил Сузанну, разумеется, вместе со Шмельцем, на бокал шампанского. Им пришлось пробиваться сквозь толпу людей, жавшихся к ним, чтобы взглянуть на Сузанну, и тут же шарахавшихся в сторону. Шмельцу было не по себе. Озабоченно озираясь, он украдкой погладывал туда, где стояли супруги премьер-министра, бургомистра и министра культуры. Но те делали вид, что его не замечают. Шмельцу стало казаться, что он тонет, задыхается, что люди начинают шарахаться от него.

Потому он так радостно приветствовал первого же приблизившегося знакомого.

— Герр фон Гота, не так ли? Чем обязан чести?

— Я хочу вас попросить следовать за мной.

— Но куда?

— Вас ожидает Циммерман.

— Ох уж этот Циммерман!

— Не возмущайтесь, — с улыбкой посоветовал Клостерс. — Полицейских и женщин нельзя заставлять ждать. Иначе они теряют терпение, а это всегда приводит к неприятным последствиям. За нашу дорогую спутницу не беспокойтесь, я о ней позабочусь.

Некоторые ответы на вопросы журналистов о появлении Сузанны Вардайнер на концерте в Дойчемузеум.

1. Супруга премьер-министра:

— Я здесь только для того, чтобы слушать концерт. Будьте добры с подобными вопросами обращаться к моему мужу!

2. Супруга одного из министров:

— Это просто скандал, я не боюсь этого слова. Это признак дальнейшего падения общественной нравственности… Нет, я не собираюсь слова дурного сказать о Шмельце. Кстати, он во время антракта тактично удалился. Но этот Клостерс…

3. Начальник отдела культуры магистрата:

— А что в этом, простите, особенного? На концерт может прийти любой, и сопровождать его тоже может кто угодно. Куда мы придем, если будем обсуждать, кто, с кем и почему?

4. Супруга бургомистра:

— Изумительный концерт! Я так заслушалась, что просто не заметила фрау Вардайнер. Поэтому не могу…

5. Музыкальный критик Фюрст:

— Да, я заметил какое-то беспокойство среди зрителей — шепот постоянно мешал слушать музыку… Это было довольно неприятно, но что было причиной, не знаю.

6. Голоса зрителей:

— Аморальная особа!..

— А почему она не может прийти?..

— Другая бы сгорела от стыда!..

— Ей хватило смелости стать лицом к лицу с этими грязными махинаторами!..

— Мне было ее ужасно жалко, такую устроили обструкцию! Чтобы выдержать такое, нужно обладать немалой силой духа…

В 21.15 Ляйтнер сказал Хесслеру:

— Поехали, в полицайпрезидиуме хотят знать ваш размер воротничка! И вашу машину возьмем.

— Вы сядете за руль? — спросил внешне спокойный Хесслер.

— Нет, это предоставляю вам, — усмехнулся Ляйтнер. — Только я вас попрошу не гнать выше пятидесяти.

— Вы меня обижаете, — уверял его Хесслер. — Если считаете, что я нервничаю, то ошибаетесь. Мне нечего бояться!

— Рад это слышать. — Снайпер и каратист Ляйтнер одобрительно улыбнулся. — Но только попробуйте сделать хоть одно лишнее движение, Хесслер, сильней нажать на газ или пошалить с рулём — и приехали!

— Не нужно меня пугать, я не боюсь. Чего вы, собственно, хотите? Ведь я всегда и всюду лишь выполнял свои обязанности!

— Видите, тут мы похожи. Я тоже выполняю свои, — заметил Ляйтнер. — Но к чему это иногда может привести? Меня, например, к тому, что время от времени приходится отделать кого-нибудь так, что он несколько месяцев отлеживается в гипсе или остается калекой на всю жизнь. А иногда приходится кое-кого и прихлопнуть. И так всегда, мне жаль! Так что лучше уж вы меня не заставляйте…

Из записок отставного комиссара Келлера.

«Мы заехали к Фоглер за псом. Сабина не хотела его отпускать, и пришлось пообещать, что она сможет играть с ним в любое время.

О моих отношениях с этим псом ходят самые невероятные слухи. Некоторые считают, что он заменяет мне семью, или даже утверждают, что Келлер любит собак больше, чем людей, поскольку с теми знаком только с худшей их стороны. И Бог весть еще что…